Литературная композиция и драматургия реального сценического действия совпадают в главном — в роли Каренина. Здесь, в блистательной игре Владимира Матвеева, все театральные метаморфозы, лацци и трюки служат драматургической задаче. Каренин перебирает варианты преодоления своей трагедии. Чем безвыходнее его положение, тем безобразнее выглядит героизм человека в футляре, благородный муж превращается в озверелого раненого ворона. Он пытается выглядеть дьяволом, а похож на Поприщина из «Записок сумасшедшего». Каренин не знает выхода из чужой драмы страстей, в которую он не может и не желает вникать.
Русский журнал в Интернете
, 2001